воскресенье, 22 ноября 2015
А МНЕ НРАВИТСЯ, вот так
22.11.2015 в 20:41
Пишет
не хочется думать:
Продолжая тему русского бунта: Тамбовское восстание 1920-1921 годов. Мне не нравится, как получилось вообще, про войны я писать не умею.
+++
Предпосылки
Одной большой предпосылкой можно назвать то, что коммунисты хорошо умели только вешать и расстреливать. А рассчитывать продразверстку, организовывать совхозы и колхозы, подбирать кадры - это всё было доверено хрен знает кому, и в итоге пущено по пизде. Довести совхозы до того, чтобы "когда вы входите в конюшню, вы не знаете, лошадь это или поросята, так они облезли", "лошадей так хорошо кормили, что с голодухи они изгрызли все, что было в конюшне деревянного" - это, конечно, профессионализм и отвага.
В Тамбовской губернии был такой персонаж, Яков Марголин, который всех так заебал, что местные коммуняки сами упекли его в тюрьму, а также на всякий случай описали его подвиги в письме высшему начальству и Ленину лично. Покрывал этого персонажа губернский продкомиссар Яков Гольдин (да, таки везде наши люди), который тоже распустился до того, что без санкций сверху расстреливал неугодных ему заведующих ссыпными пунктами. За Гольдина вписывался сам М. Горький и Антонов-Овсеенко, так что даже после многочисленных жалоб он продолжал греть своё место в исполкоме.
Ну и продотряды грабили-насиловали-убивали без всякой меры, отчего эсерам, сидящим в подполье, даже не нужно было особо напрягаться, чтобы вести антикоммунистическую пропаганду - лучше самих комми их дискредитировать не мог. Эсеры основали "Союз Трудового Крестьянства", и в меру координировали дезертиров и крестьян, которые желали вступить в борьбу с режымом.
До кучи, неграмотные чиновники неправильно рассчитали продразверстку в 1920 году, отчего получилось, что три самые пострадавшие от засухи уезда должны выполнить половину всей повинности. Ну и до кучи в два раза ошиблись, рассчитывая ожидаемое количество зерна - мелочи какие, вместо 32 миллионов пудов насчитали 62.
Начало
Датой начала восстания считается 19 августа 1920 года. Вокруг села Каменка отряды дезертиров объединяются в большие и опасные банды и начинают нападать на продотряды. 21 августа эти отряды занимают Каменку, и Григорий Плужников, 42-летний левый эсер и старый, побитый жизнью революционер, выступает с сообщением о начале восстания против коммунистов и продразверстки.
СТК и эсеры по древней традиции русской оппозиции начали лепетать про то, что вооруженная борьба с большевиками сейчас не имеет смысла, и вообще, бунтовать не надо. На что повстанцы, уже окрыленные некоторыми победами, заявили что бунтовать будут всё равно, и если эсеры не принимают их стороны - ну что, дойдём до Тамбова и вас за компанию с коммуняками повесим. 8 сентября на съезде правых эсеров делегация от Тамбовской губернии выступила с отчаянными призывами к помощи, но ожидаемо получила залупу на воротник.
Однако, комми переполошились и тут же создали военно-оперативный штаб при губчека. Но там царила, мягко говоря, неразбериха - никто не понимал, с кем они должны воевать, чего хотят повстанцы и кто ими руководит, а эти неизвестные вооруженные лица тем не менее продолжали отстреливать продармейцев. 24 августа легендарный офицер Переведенцев выбил повстанцев из Каменки. Однако, повстанцы как сквозь землю провалились. Губвоенком Шикунов ругал разведку, которая и собственный писюн в штанах найти не может, не то что вооруженных «бандитов». 27 августа он сам сел в машину и объездил весь Каменский район - но ничего не нашел и вынужден был доложить, что "в Багдаде всё спокойно".
Интернет говорит, что это Антонов
А что было на самом деле? Еще 23 августа в район Каменки прибыл Александр Степанович Антонов, местный эсер, с 1918 года бегавший по кирсановским лесам и ведший партизанскую борьбу с комми. Эсеры из СТК передали ему указание губкома - в мятеж не вмешиваться. Антонов покивал головой, и как только эсеры уехали, взял и возглавил каменский мятеж. У Антонова были сотни вооруженных партизан, огромные склады оружия, а так же деньги, много денег. И у Антонова был авторитет - вот что самое главное. Под руководством Антонова, знавшего, что грядет ответочка, повстанцы рассеялись, особенно активных он увел в Кирсановский уезд.
Осень
30 августа повстанцы снова активизировались - захватили Каменку, мятеж стал перекидываться соседние с Каменским районом волости Борисоглебского и Кирсановского уездов. Тут комми в Тамбове заерзали - повстанцы шли на них. 31 августа вышел приказ №1, содержавший такое:
Для скорейшего и решительного подавления бандитского движения оперативный штаб [..] приказывает [..] по отношению к селениям, в которых граждане будут замечены в участии в бандитских выступлениях или укрывательстве бандитов, провести беспощадный красный террор.
Приказывается в таких селениях брать заложников членов семейства из тех семей, члены которых примкнули к бандитам или им способствовали; заложниками брать граждан от 18 лет, не считаясь с их полом. Объявить населению, что в случае, если бандитские выступления будут продолжаться, заложники будут расстреливаться.
Это была большая ошибка, как и вся прочая политика запугивания и репрессий. Она приводила к тому, что крестьяне забирали скотину и целыми семьями уходили в лес, а банды повстанцев росли за счёт мужиков как на дрожжах. Так что, как справедливо заметил начальник военно-исторического отделения штаба войск Тамбовской губернии Казаков, "Действия командования напоминают поступки потерявшего голову человека, который, видя пожар своего дома, начал бы заливать его керосином". Комми просто своими руками укомплектовали повстанческую армию.
В штабе Орловского военного округа округа (к которому принадлежала Тамбовская губерния) к истерике губчека Трасковича и уполномоченного ВЧК Громова особо не прислушивались, рекомендуя ебнуть по недовольным артой и не церемониться. Тем временем, у повстанцев было повстанцев 4000 человек, плюс моральная поддержка 10000 крестьян, вооруженных вилами, топорами и косами, и находились они всего в 15 км от Тамбова.
Вообще, почитывая о действиях тогдашних генералов, невольно сравниваешь их с современностью. Вот командующий Аплок 16 сентября объявил, что дезертиры и повстанцы с оружием в руках будут незамедлительно расстреляны, а села, оказывающие сопротивление, будут сжигаться к хуям. И немедленно сжёг село Золотовка, откуда обстреляли красноармейский разъезд. Отличие только в том, что градов и саушек у комми тогда не было.
Антоновцы появлялись из ниоткуда, опиздюливали продотряды и снова растворялись в лесах, иногда надолго, заставляя красных командиров уверовать в то, что мятеж разгромлен. На их удочку попадался и Аплок, и его преемник Благонадеждин, однако Антонов неизменно появлялся снова.
Кто-то пишет, что это антоновцы, кто-то, что красноармейцы
Руководство у Тамбовской губернии было, конечно, на редкость тупое. Ленин черканул наркому по продовольствию Брюханову записку с вопросом "а может ну его эти 11 миллионов пудов?". Вот же повод слить протест – но нет, тамбовские клялись на крови, что все миллионы до последнего зернышка будут собраны, очевидно даже если придётся заморить голодом целую губернию.
Наконец, лобызнувшего повстанческих хуев Благонадеждина заменили человеком по фамилии Редзько, и тот сбавил градус террора, а так же впервые предложил повстанцам переходить на сторону комми (раньше им предлагали только отбыть в небесный дом).
14 ноября повстанцы устроили конференцию в селе Моисеево-Алабушка. Там собрались все те, кого сейчас назвали бы полевыми командирами, и начали подводить итоги почти трехмесячного бунта. А итоги были таковы, что политическую составляющую - эсеров, и правых и левых, заовнила ЧК, и помощи от партии можно было не ждать. Повстанцы были предоставлены сами себе. Там же была создана единая "Партизанская армия Тамбовского края" с централизованным штабом.
Интересно, но некоторые крестьяне попытались занять третью сторону - этакую самооборону и от антоновцев, и от красных. Однако, соблюдать нейтралитет было слишком тяжело в условиях гражданской войны. Для красных нейтральные и антоновцы были вообще по аксиоме Эскобара тождественны - кто не с нами, тот под нами. А вот антоновцы нейтральных пытались подмазать и склонить на свою сторону. Антонов вообще был довольно деликатен с пейзанами, но суровейше овнил своих полевых командиров, которые пытались сказать ему что-то поперек или вообще выйти из-под его командования.
Зима
В декабре повстанцам продолжало переть. Например, на станции Инжавино они захватили 2 пулемета и кучу аммо, а красные тупо сбежали, не оказывая сопротивления. У Редзько от таких маневров нехило бомбануло - он даже приказал кого-то расстрэлят за трусость. Захватив узловую станцию Иноковка, антоновцы получили бонусом целый вагон патронов. В селе Анастасьевское была разграблена фабрика по производству валенок и шинельного сукна. Тут стало побамбливать даже у Ленина. Он черканул записку Дзержинскому, мол, разберись с этими распиздяями, и, пожалуй, только с этого момента, на события в Тамбовской губернии обратили пристальное и осмысленное внимание.
Прибывает подкрепление из Москвы, сотни специально обученных чекистов, артиллерия, сабли, аэропланы… Но Антонову хоть бы хны – он лично ведет четыре полка штурмовать Инжавино. И не смотря на то, что после предыдущего штурма её вроде как усилили, красные снова позорно бегут и сдаются в плен. 28 декабря подвергается атаке полк Переведенцева, которого раньше мятежники заслуженно побаивались и старались обходить за километр. Переведенцев, конечно, атаку отбивает, но уже не так сиятельно, как прежде.
Тут у Редзько сдали нервы и он написал рапорт по собственному. Вместо него посадили командующего войсками вообще всего Орловского военного округа Скудре. Тот взялся за дело основательно, хотя продолжил либеральную политику в отношении населения - никаких репрессий, никакого сожжения деревень.
31 декабря в Москве уже обсуждался вопрос стягивания к границе Тамбовщины регулярных войск. Чекистов вызвался подбирать аж сам Дзержинский. Короче, пока Антонов овнил очередное село, захватывая в плен по полтыщи красноармейцев вместе с артой, пулеметами и полевой кухней, в Москве чекисты и прочие комми бегали по кабинетам с горящими жопами.
1921
Антоновщина всё больше и больше облагораживалась. В армии были введены знаки различия. Командный состав носил особые нашивки, а рядовые - красные бантики на головных уборах. У полков были свои знамёна, обязательно с эсеровским лозунгом "В борьбе обретешь ты право свое". Кроме полков были всяческие вспомогательные отряды, как, например, отряд Маруси, которые реквизировал у пейзан обмундирование и лекарства. Личность Маруси овеяна тайной - кто-то считает, что это была сама Мария Спиридонова, лидерша левых эсеров, кто-то - что анархистка Мария Никифорова, а кто-то полагает, что это была Мария Косова, тамбовская эсерка.
Короче, к концу января у эсеров была десятитысячная армия. На захваченных территориях органами власти были комитеты СТК, обеспечивавшие армии крепкий тыл. Вопреки расхожему стереотипу, на антоновских территориях не было ДНРа с ЛНРом, и уж тем более ИГИЛа. Идейных комми антоновцы, конечно, мгновенно приговаривали к вышке, могли запытать и замучить до смерти. А вот коммунистов колеблющихся всячески умасливали и уговаривали.
Вообще, пропаганде уделялось много времени. Вот обращение к красноармейцам, которое агитаторы распространяли прямо на местах:
"Братья красноармейцы!
Комиссары-коммунисты послали вас усмирить нас, как они называют, бандитов… Но, дорогие братья, опомнитесь! Голос русского народа, а не голос властителей и комиссаров взывает к вам. Опомнитесь! Никаких бандитов, никаких разбойников нет, есть едино восставший страдалец русский народ. Голодный, холодный, измученный и разоренный вконец, загнанный комиссарской властью в тупик, – он не вынес гнета палачей-коммунистов, и разъяренный зверь поднялся с русским огромным кулаком на своих угнетателей, но не на вас и, тем более, не на тружеников-землепашцев /это было бы ужасно/, а на действительных врагов наших, врагов всего русского народа – кровожадных коммунистов. Пора перестать верить им, обманщикам… Идите к нам, нас не мало, нас много, нас – весь восставший родной вам народ. Идите общими силами строить с нами хорошую жизнь".
А вот пропаганда к населению, уровнем пониже:
"…Поэтому мы, партизаны, слезно просим население оказывать нам всякую помощь, какая может встретиться… Да поможет нам всемогущий Бог одолеть врага и установить власть, которая бы правила нами во благо ныне плачущего и угнетенного Русского народа, а не одних коммунистов и пархатых жидов".
Тем временем, командующий Павлов начал готовится к большой войне. Количество душ в повстанческой армии уже позволяло им не только набигать на отдельные продотряды, а овнить сёла и деревни, занимать станции, контролировать отрезки железной дороги.
Обе стороны, на самом деле, планировали крупную операцию, но Павлов немножко опоздал. 23 января был наконец-то отдоминирован эскадрон Перведенцева - примерно половина его вышла из строя убитыми и ранеными. Тем же числом попробовали взять Борисоглебск - не получилось, зато заняли Токарёвку. В результате были отсечены две железнодорожные ветки.
И вот тут Павлов наконец рассортировал своё пушечное мясо по участкам и начал полноценную широкомасштабную операцию по прочесыванию мятежных территорий. Казалось бы, 15-я Сибирская кавалерийская дивизия, 14-я отдельная кавбригада, 30-я бригада 10-й стрелковой дивизии, бригада 26-й стрелковой дивизии - мощь, сила, задор. Однако, вся эта мощь была впустую. Антоновцы снова применили тот трюк с "рассеиваемся, затем собираемся в неожиданном месте и опиздюливаем ничего не подозревающего противника".
7 февраля Павлов попробовал снова. Фейл. А движение антоновцев перекинулось тем временем на Пензенскую, Саратовскую и Воронежскую губернии.
Тамбовщина почему-то оказалась камнем преткновения. Повстанцы, не поддерживаемые никаким госдепом и всемирным кагалом, вооруженные кто чем, вдруг оказались сильнее и страшнее Врангеля.
Прозрение
И тут Павлов прозрел.
11 февраля в своем докладе Главкому РСФСР С. С. Каменеву командующий войсками Тамбовской губернии А. В. Павлов назвал главную, по его мнению, причину того, что антоновщина до сих пор не поддается ликвидации. "В Тамбовской губернии не бандитизм, – писал в докладе Павлов, – а крестьянское восстание, захватившее широкие слои крестьянства".
Ебушки-воробушки, у нас тут гражданская война! Очнулися, наконец. И тут вдруг все поняли, что воевать антоновцев бесполезно. А как воевать с людьми, которым уже нечего терять, у которых чекисты спалили родную хату и отобрали буквально всё, от имущества и жратвы до близких-любимых? У них что с восстанием, что без восстания, впереди только Вальгалла.
Тогда зарядили комиссию по мерам облегчения положения крестьян. Ленин взялся за это всё лично, приказал докладывать ему об успехах еженедельно. Тут еще до кучи всплыл в Воронежской губернии Махно, и комми нехило так вздрогнули, полагая что Махно идёт на соединение к Антонову или Колесникову. Тут хвост накрутили даже Фрунзе, который был тогда главный по украинскому направлению. Однако, Махно повернул на юг, к Луганску, что однако еще не давало повода разжимать булки.
8 февраля Ленин нацарапал на бумаге две строчки, которые позже станут НЭПом. Вот это был самый настоящий слив протеста. С одной стороны, комми прогнулись, и решили политику военного коммунизма заменить на НЭП. С другой стороны - комми остались комми. Из двух пунктов, которые провозглашал 21 августа 1920 года Плужников, был выполнен только один. Крестьяне были довольны (не подозревая, что их еще ждут лихие 30ые с коллективизацией и раскулачиванием), а эсеры и вообще анти-коммунисты снова соснули хуев.
Ну потом к Ленину возили в Кремль крестьян, затем те давали так скзть интервью крестьянскому СМИ "Тамбовский пахарь" - оно было опубликовано под названием "Что сказал товарищ Ленин крестьянам Тамбовской губернии", и потом разошлось в виде листовки. Но сокрушительный удар, конечно, нанесла отмена продразверстки. Ну а после этого любой дурак уже смог бы навести порядок. В губернию выслали Антонова-Овсеенко, тот навел порядок с кадрами, а остальное было делом красноармейцев.
Когда комми взяли на вооружение стратегию врага и объявили двухнедельник (позже трехнедельник) явки с повинной, сдалось 7000 человек, по большей части крестьяне. Вот она, социальная составляющая протеста. Антоновская армия начала распадаться и исчезать сама по себе.
6 мая 1921 года командующим войсками назначили Тухачевского. И вот это было самое страшное, что, по-моему, происходило за всё восстание. Ну, не считая расправ антоновцев над идейными комми.
Разгром
12 мая вышел приказ №130 и постановление "О высылке семей и конфискации имущества бандитов".
6. Согласно приказа красного командования за № 130 и "Правил о взятии заложников", опубликованных Полномочной комиссией 12 сего мая, семья уклонившегося от явки забирается как заложники, и на имущество накладывается арест.
Семья содержится две недели в концентрационном лагере. Если бандит явится в штаб Красной Армии и сдаст оружие, семья и имущество освобождаются от ареста. В случае неявки бандита в течение двух недель, семья высылается на Север на принудительные работы, а имущество раздается крестьянам, пострадавшим от бандитов.
В Тамбове, Борисоглебске, Кирсанове и других городах губернии построили концлагеря на 15 тысяч человек, и начали выполнять план по "бандитам". Параллельно с этим идут "чистки" - по селам и деревням ищут повстанцев, берут в заложники их семьи. Местные сопротивлялись - отказывались содействовать, укрывали повстанцев, их семьи и имущество. Даже отказывались называть имена-фамилии, чтобы препятствовать чекистам составлять списки! Короче, приказ №130 саботировался массовым гражданским неповиновением.
Тогда 11 июня 1921 года был опубликован приказ №171.
1. Граждан, отказывающихся назвать свое имя, расстреливать на месте без суда.
2. Селениям, в которых скрывается оружие, властью уполиткомиссий и райполиткомиссий объявлять приказы об изъятии заложников и расстреливать таковых в случае несдачи оружия.
3. В случае нахождения спрятанного оружия, расстреливать на месте без суда старшего работника в семье.
4. Семья, в доме которой укрылся бандит, подлежит аресту и высылке из губернии, имущество ее конфискуется, старший работник в семье расстреливается на месте без суда.
5. Семьи, укрывающие членов семьи или имущество бандитов, рассматривать как бандитские и старшего работника этой семьи расстреливать на месте без суда.
6. В случае бегства семьи бандита, имущество таковой распределять между верными Советской власти крестьянами, а оставленные дома разбирать или сжигать.
7. Настоящий приказ проводить в жизнь сурово и беспощадно".
И ведь получилось.
"27 июня по занятии дер. Остроуховка Васильевской волости организованной пятеркой объявлено населению о сдаче оружия и выдаче бандитов, взято 30 заложников. В 19 часов за неисполнение приказа о сдаче оружия расстреляно 10 заложников. Расстрел произвел на граждан ошеломляющее впечатление. Все крестьяне в один голос заявили, что пойдут всем селом и представят все оружие; немедленно было выдано 5 бандитов. Операция продолжается. Крестьяне проявляют усердие в поисках оружия и бандитов."
Однако отнюдь не все села, где "проводился в жизнь" приказ № 171, так быстро, то есть после расстрела первой же партии заложников, осознавали поистине жизненную необходимость тут же встать на сторону красных. Так, например, в Борисоглебском уезде, в деревне Андриановке для этого "осознания" потребовался расстрел, в два захода, 16 заложников, а в соседней Кулябовке – даже трех партий заложников /всего 23 человека/
Потом стали очищать леса, с помощью указа № 0116:
1. Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми газами, точно рассчитывать, чтобы облако удушливых газов распространялось полностью по всему лесу, уничтожая все, что в нем пряталось.
2. Инспектору артиллерии немедленно подать на места потребное количество баллонов с ядовитыми газами и нужных специалистов.
И добавочка:
«Во всех операциях с применением удушливого газа надлежит провести исчерпывающие мероприятия по спасению находящегося в сфере действия газов скота».
Тухачевский опасался, что во время обстрела мятежников химическими снарядами может пострадать скот, значит, повстанцы укрывались в лесах со своими коровами, овцами. За животными кто-то должен был ухаживать, следовательно, хотя бы часть «бандитов» укрывалась от карателей вместе с семьями, которые тоже стали жертвами «газовой зачистки» по Тухачевскому. По крайней мере в одном следует признать абсолютный приоритет «красного маршала» в мировой военной науке: он впервые в истории применил боевые отравляющие вещества против безоружного мирного населения. (с)
Будут они мне еще, блять, запрещать сравнивать большевиков с нацистами.
А что с антоновцами? Первая армия под предводительством Колесникова первая ушла в небытие, потом настал черед второй армии, под предводительством самого Антонова. Он чудом уходил от красных, был ранен в голову, но выжил и продолжал организовывать борьбу. Братьев Антоновых убили только 24 июня 1922 года, после долгой перестрелки с ГПУ возле села Нижний Шибряй. Вообще, повстанцы не хотели подставлять мирняк, и сами шли сдаваться – то есть террор, который был что в лоб, что по лбу во время восстания, после восстания оказался реальным оружием.
Итого
Внезапно, хотелось бы сделать вывод по «антоновщине» касательно событий современности. Сейчас вот был спор, поддерживать социальный протест, или подождать, пока вместе с требованиями желудка пойдут требования достоинства. Нет, ребята, режим, который идёт на уступки только после того, как доведет до людей до того, что у них не будет выбора – брать вилы или ложиться помирать, не должен существовать в принципе. Я бы назвала «антоновщину» революцией отчаяния, их можно погасить подачками. Если вместе с отчаянием не будет ясного осознания, что за этой подачкой может последовать что угодно, какие угодно репрессии и какой угодно террор – не стоит тогда и начинать. Власть, морившая голодом, грабившая, игнорировавшая крики о помощи, просто не должна оставаться властью. Хоть триста подачек кинь. Вот что я думаю.
Литература
Во-первых, всё выше настроченое является вольным пересказом книги Владимира Самошкина "Хроника Антоновского восстания". Также неплохая подборка материалов находится на сайте ТГТУ.
@темы:
лытдыбр образовательный