Фигура гетмана Мазепы до сих пор является крайне противоречивой и вызывает живейшие дискуссии. Тем интереснее мне было читать о нём цикл исторических романов украинского писателя Богдана Лепкого, и тем интереснее будет о нём писать. Я не буду рассусоливать детали в духе "родился, жил и умер" - об этом и без меня можно на Википедии прочитать. А расскажу я вам о том, о чём писал Лепкий - о взаимной любви Мазепы и его крестницы Мотри (Матрёны, Марии) Кочубей, о переходе Мазепы с казаками на сторону армии шведского короля Карла XII в ходе Полтавской битвы и о том, что было дальше. Но начну, как водится, сначала.

После смерти Богдана Хмельницкого в 1657 году в украинской истории начался период Руины. Данный период был характерен тем, что на обоих берегах Днепра сидело одновременно сразу несколько гетьманов, и каждый из них хотел быть наиболее труЪ, подмяв под себя своих соперников и объединив Левобережную и Правобережную Украину. Помимо кучи гетманов (у каждого из которых была своя армия, свои старшины и так далее - вспомните аналогичную ситуацию в период феодальной раздробленности Киевской Руси), находились и народные мстители, которые заявляли, что все гетманы продажные уебаны и хотят с потрохами сдать Украину русским/полякам/туркам/шведам, и вот только они, эти мстители, являются радетелями за народ и настоящими казаками. Под таким соусом вспыхнули казачьи восстания полковников Барабаша и Пушкаря, восстания Василия Дрозда, Степана Опары и ещё многих других. Всего за тридцать лет на украинских землях сменилось аж 7 гетманов (а гетман - это, фактически, монарх, и правил он зачастую несколько десятилетий, аж до своей смерти), произошло 3 больших восстания и овер9000 мелких, а также 6 крупных войн, в числе которых - первая русско-украинская война 1658-1659 гг. Все эти многочисленные претенденты на гетманскую булаву не могли договориться даже с собственным членом, не то что с Россией или Речью Посполитой, поэтому быстро ушли в небытие, ничего толком не сделав для страны. Про эпоху Руины я обещаю написать отдельный большой пост, а сейчас время переходить к нашему сегодняшнему герою.

читать дальше >>>
За всеми происходящими потрясениями, заговорами, восстаниями и изменами наблюдал человек хитрый, амбициозный и далеко неглупый. Разумеется, этим человеком и был Иван Мазепа. Гетманскую булаву он получил после того, как переметнулся от Петра Дорошенко, который тогда был гетманом Левобережной Украины, к Ивану Самойловичу, гетману Правобережья, и кинул последнего через хуй не без помощи Российского царства и князя Голицына. Мазепа был авторитетным пацаном среди российских государственных руководителей - ведь он был дворянином польско-литовского рода Курцевич, что было круто для России, потому что после подписания Вечного мира с Польшей надо было налаживать дипломатические отношения - во-первых, и поделить свободолюбивую Гетьманщину на части, ослабив национально-освободительное движение - во-вторых. Именно поэтому булаву было решено оставить ему. Однако российская монархия в лице несовершеннолетних царей Ивана V и Петра I, а также их регентши - царевны Софьи Алексеевны - решили связать Мазепу по рукам и ногам, навязав ему ещё и подписание Коломакских статей 1687 года, которые права гетмана урезали, а права российского царя на территории Гетьманщины, наоборот, расширяли. В том числе в статье 19 речь шла об объединении Гетьманщины и Московского государства, и о необходимости ассимиляционных браков между "малороссами" и "великороссами" (использована терминология того времени). Ну и плюс во всех крупных городах - таких как Батурин (гетманская столица), Киев, Чернигов, Нежин, Переяслав и Остёр - теперь должны были стоять российские гарнизоны, а Украине запрещалось иметь дипломатические связи с остальными странами. Не думаю, что Мазепа был в восторге от этого всего, но иначе добиться поставленной им цели - объединения Левобережной и Правобережной Украины - было невозможно. Фактически, он держал руку Москвы, потому что бороться с ней на тот момент не представлялось возможным, а союз с Речью Посполитой, Османской империей или Крымским ханством тоже не сулил для Украины ничего хорошего.

При Иване Мазепе на территории Украины начали появляться многочисленные церкви, так как он был большим ревнителем православия (запомните этот факт, в дальнейшем я о нём вспомню). Так, именно на средства Мазепы были построены колокольня Софиевского собора (1) и Вознесенская церковь Флоровского женского монастыря (2) в Киеве, Свято-Вознесенский собор (3) в Переяславе-Хмельницком, трапезная церковь Густынского монастыря (4) под Черниговом и церковь Покровы Пресвятой Богородицы (5) на Запорожской Сечи. Кроме того, на средства Мазепы реставрировались и украшались Киево-Печерская Лавра (6 - Церковь Всех Святых), Михайловский Златоверхий монастырь (7), Кирилловский монастырь (8) и многие другие церковные сооружения - всего более 50 церквей и монастырей. Помимо культовых сооружений, Мазепа жертвовал значительные суммы на образование - в частности, на Черниговский коллегиум и Киево-Могилянскую академию, которая в те годы даже называлась иначе - Могилянско-Мазепинский коллегиум (9 - старый академический (мазепинский) корпус, который был главным корпусом академии в XVII веке).



При Мазепе строились не только церкви в стиле украинского барокко - также строились и крепости. Известная Печерская крепость в Киеве была заложена именно Петром I в 1706 году. В ходе первых годов стройки крепости шла серьезная перепланировка района: людей просто выгоняли с их места жительства, уничтожали дворы, вырубали сады. В итоге многим пришлось искать жилище в других частях города. Ну а причиной постройки крепости был тот факт, что Петр I хотел укрепить свои позиции в Киеве, который считался важным стратегическим узлом. Так как большинство чернорабочих на постройке крепости были украинцами, а работать приходилось в совершенно скотских условиях и под бичами русских надсмотрщиков, в народе росло глухое недовольство гетманом. Мол, что же это за гетман такой, если допускает такой беспредел в отношении своего народа? Значит, нам не нужен такой гетман. Короче, если бы не Северная война и вынужденное участие Ивана Мазепы со своей армией на стороне Петра, то скорее всего вспыхнуло бы ещё одно восстание. "Ещё одно" - потому что против Мазепы и российского протектората в 1692 году случилось восстание Петрика - очень вялое и неудачное, однако же восстание, акт неповиновения. Тем более, что русские гарнизоны в разных городах Украины беспределили по-чёрному - если им не отдавали чего-то, то отнимали силой, если женщина не спешила задирать подол, то насиловали, если люди становились на защиту своего дома, то их убивали. Так, в одном из писем Иван Мазепа жаловался царю, что отовсюду приходят к нему жалобы на чинимый московскими войсками произвол. Люди потихоньку начинали беситься и выкапывать из сена отцовские сабли, которые рубили ещё польские головы при Богдане Хмельницком. Короче говоря, Коломакские статьи фактически делали Гетьманщину куском Российского царства, и не более того. Даром, что Мазепа со своими старшинами пытался заполучить для Украины хоть сколько-нибудь автономии, Петрухе было глубоко насрать на эти потуги. Для него (а также для Меньшикова, Голицына и прочих его корешей) уже давно было решено - кому чего и сколько давать.

Однако пока Мазепа был нужен российской короне, Пётр его всячески жаловал, опекал и оберегал. Казачьи старшины даже язвительно шутили, что царь скорее ангелу не поверит, чем Мазепе. В результате это его и подвело. В кругу своих приближённых Мазепа не раз говорил, что хорошо было бы зажить собственной государственной жизнью, без России и Польши. И разумеется, что находились те люди, которые считали нужным как можно скорее побежать с доносом к царю - дескать, вот, царь-батюшка, смотри, что этот продажный Ивашка Мазепа задумывает, тебя, царя православного, через хуй перебросить! В ответ на доносы ехидный Пётр "Кто такой Порошенко" Алексеевич отправлял стукачей в Преображенский приказ, где они под пытками признавались и в лжесвидетельстве против верного слуги государевого, и в попытках государственного переворота, и в чём ещё угодно. Наиболее известным уроком послужила судьба доноса Василия Кочубея, генерального судьи Войска Запорожского, и полтавского полковника (то есть начальника гарнизона) Ивана Искры. Они настрочили на Мазепу донос аж из 25 статей, но царь ему предсказуемо не поверил - слишком уж верил в лояльность украинского гетьмана. Что характерно, несмотря на то, что эпоха мало располагала ко всепрощению, Мазепа к заговорщикам относился крайне лояльно, и всегда их прощал. Но не в этом случае. Кочубей и Искра были схвачены царскими людьми, отвезены в Витебск, подвергнуты пыткам, после чего их передали в руки самому Мазепе, который и привёл в исполнение смертный приговор, вынесенный Петром - обоим заговорщикам отрубили головы. После перехода Мазепы на сторону шведов, невинно осуждённых царь реабилитировал и даже приказал перезахоронить их тела возле Трапезной церкви Киево-Печерской лавры, где их останки и лежат по сей день. А в 1914 году Кочубею и Искре даже памятник поставили, который, впрочем был снесён в 1918 году при Украинской Народной республике. А уже в 1923 году на опустевшем постаменте красовалась пушка - памятник восставшим рабочим завода "Арсенал", который и стоит по сей день.


Памятник Кочубею и Искре (1914)

Сейчас уже сложно сказать, что чувствовал Мазепа, отправляя на эшафот своего товарища, и более того - отца своей возлюбленной, Мотри (Матрёны) Кочубей. Известно, что любила эта парочка друг друга безумно, при этом я не понимаю, почему во всех источниках Мотрю называют любовницей (именно любовницей) Мазепы. Это слово, по-моему, подразумевает внебрачную еблю, а вы не забыли, насколько ярым ревнителем православия был Мазепа? Да и время такое было - XVIII век, тогда даже мелькнувшая из-под платья щиколотка почиталась едва ли не апогеем разврата, что уж говорить о половой связи до брака. Пикантности любовной связи Мотри и Ивана Мазепы придавало то, что она приходилась ему крестницей. По светским канонам как бы ничего страшного нет, чай, не родня, а вот по церковным меркам такой брак уже рассматривается как инцестуальный, и потому запретный. Поместья Мазепы и Кочубеев стояли рядом - парк Кочубея, размером 130 десятин (около 140 гектаров), соединялся с парком Мазепы, поэтому и виделись они частенько - мало того, что генеральный судья был правой рукой гетмана, так ещё же и не чужие друг другу люди. На момент сватанья к Мотре, Мазепе было 65 лет, но стариком он уж точно не был. Французский посол Жан Балюз, побывавший в Батурине (гетманской столице) как раз в ту пору, когда развивался роман Мазепы с Мотрей, оставил последующее описание гетмана: "Взгляд у него грозный, глаза блестящие, руки тонкие и белоснежные, как у женщины, хотя тело его сильней, чем тело германского рейтара, и он красивый наездник". Более того, Иван Степанович настолько славился своей любовью к женскому полу, что ещё при его жизни европейские поэты сделали из него украинского Дон Жуана, который перетрахал пол-Европы, не взирая на возраст и социальное положение. О якобы "любовных похождениях" Мазепы писали многие, среди которых отметились такие титаны пера, как Джордж Гордон Байрон, Вольтер, Виктор Гюго, Александр Пушкин, Бертольд Брехт и Юлиуш Словацкий.


Мотря Кочубей, и восьмисотлетний дуб в Диканьке, под которым она встречалась с Иваном Мазепой. Сейчас это место называется Аллеей любви.

Мать Мотри - Любовь Фёдоровна Кочубей - была женщиной жёсткой и властной, державшей в чёрном теле всех обитателей поместья, от своего мужа и до последнего слуги. По некоторым данным, это именно она настраивала своего мужа против Ивана Мазепы, в надежде на то, что Василий Кочубей получит из рук царя гетьманскую булаву, обвинив Мазепу в нелояльном отношении. И эта причина была одна из многих, по которым семья Кочубеев так воспротивилась этому браку. Любовь Фёдоровна даже приказала заточить свою собственную дочь в монастырь, однако хитроумной Мотре удалось сбежать. И побежала она, конечно же, к своему возлюбленному в Батурин. Неизвестно, о чём они беседовали там, но закончилось всё тем, что Мазепа отправил девушку обратно домой, но с тем условием, что жить она будет не в родительском доме, а в одном из пустующих зданий обширного поместья. Очевидно, что разошлись Мазепа и Мотря вполне себе полюбовно и после трезвого обсуждения сложившейся ситуации, ибо они потом ещё многие годы переписывались, и часть этой переписки даже сохранилась. В результате Мотря вышла замуж за казака Нежинского полка Ивана Чуйкевича, который был одним из самых верных сторонников гетмана. Девушка сохранила верность своей любви даже после того, как её отец был им казнён по поручению царя Петра.


Одно из зданий поместья Кочубеев - в то время там располагался суд, председательствовал в котором Василий Кочубей. Ныне там находится краеведческий музей города Батурина, в котором хранится переписка Мотри с Иваном Мазепой

...Так вот, Северная война. В 1700 году Россия, Швеция и ещё куча северо-европейских стран в очередной раз не поделили бутерброд в виде побережья Балтийского моря, и начали новую заварушку. Втянули в неё и Украину. Петру І срочно потребовалась куча пушечного мяса и не меньшая куча денег. Собственно, и мясо, и золотишко он требовал с Мазепы - как тремя столетиями позднее спел Тимур Шаов, "велика Россия, а денег нету". В этом откровенном вымогательстве крылся стратегический расчёт - раздеть "малороссов" до нитки и лишить гетмана рычага давления на Москву в виде неподконтрольного ей казачьего войска. И действительно, куда только казаков Пётр не посылал, и где они только не погибали - на постройке Петербурга, в боях со шведами в Ливонии, Литве, Польше... Часто их гнали в самоубийственные зерг-раши на позиции противника, после чего казачьи полки теряли до 70% личного состава. Впридачу казацкими полками командовали московские офицеры, которые, разумеется, не учитывали свободолюбивого казачьего духа, и норовили вбивать дисциплину в своих солдат палками, что не приводило ко взаимопониманию между командирами и солдатами, и уж точно не служило поддержанию высокого боевого духа в армии. В общем, всё стремительным домкратом катилось по пизде, и у Мазепы начало припекать пониже спины - он уже предвкушал, как останется вместо армии с незначительной кучкой телохранителей. Пётр же активно задаривал его всевозможными подарками, дабы не лишиться ключевого союзника - например, вручил ему Орден святого Андрея, высшую государственную награду на то время. При этом такой же орден носил только Фёдор Головин, глава Посольского приказа; не было его даже у Меньшикова, царского любимчика. Дошло даже до того, что в 1707 году Пётр І поручил немецкому послу в Москве, барону Генриху фон Гюйссену, выхлопотать у Иосифа І, императора Священной Римской империи, княжеский титул для Мазепы. На то время иметь титул имперского князя было невероятно охуительно - оный титул давал своему владельцу не только нехилый шмат земли в составе СРИ, но и право заседать в рейхстаге. Также фон Гюйссен указывал в своих мемуарах, что у него также попросили выхлопотать княжеские титулы для вышепоумянутого Головина и Меньшикова. Запись о присвоении Ивану Мазепе титула рейхсфюрста Священной Римской империи находится в 12 томе имперской регистрационной книги ("Рейхсадельамт"), которая ныне хранится в Венском государственном архиве вместе с письмом Мазепы, в котором он якобы просит о предоставлении ему этого титула. Графологическая экспертиза, проведённая украинскими историками Орестом Субтельным и Теодором Мацкивом в ХХ веке показала, что письмо написано не Иваной Мазепой и не его писарем Филиппом Орликом. Возможно, это письмо написал кто-то из канцелярии Петра І. Сам же Мазепа зрил в корень событий, говоря дословно следующее: "Я сам хорошо знаю, что они задумали сделать со мной и со всеми вами: меня хотят удовлетворить достоинством князя Римской империи, всю старшину искоренить, наши города забрать под свою власть, поставить в них своих начальников и губернаторов... Князь Меньшиков просил у царя для себя Черниговское княжество, через которое он пробивает себе дорогу к гетманству". Эти слова, в частности, подтверждает и Николай Костомаров в книге "Мазепа и мазепинцы".

Расклад получался не очень хорошим; Мазепа не доверял Петру, который был, прямо скажем, больным ублюдком и отмороженным садистом. Да, Пётр Великий не только боярам бороды резал и корабли собственноручно строил, но и любил лично пытать и казнить всяких врагов народа - даже если это был его родной сын Алексей, которого превсемилосерднейший православный царь лично запорол кнутом до смерти. Решив, что лучше от такого человека держаться подальше, Мазепа вёл переговоры со шведским королём Карлом XII с целью выхлопотать для Украины протекторат от Швеции. Молодой Карл (которому на тот момент было всего 26 лет) с радостью согласился, и 27 марта 1709 года подписал союзный договор между между Швецией и Украиной. Осенью 1708 года шведская армия вступила на территорию Украины в районе Стародуба (ныне - город в Брянской области). Мазепа со своим войском покинул Батурин 23 октября и пошёл на соединение с Карлом XII. Уже 24 октября встретились передовые отряды казаков и шведов, а 26 октября 1708 года гетьман прибыл в штаб шведского короля.

Тем временем Пётр уже узнал о переходе Мазепы на сторону шведов, и отдал приказ Меньшикову отправляться и осадить город Батурин. Когда город был взят (не без помощи украинского Эфиальта - прилуцкого полковника Ивана Носа, показавшему русским драгунам тайный вход в крепость), произошло то, что впоследствии получило название Батуринской трагедии. Русские войска, ворвавшись в город, устроили кровавую баню всем его жителям, и военным, и мирным. По разным оценкам, было убито от 11 до 15 тысяч человек. Не жалели никого - ни стариков, ни женщин, ни детей. Тех казаков, которых удалось взять в плен, пытали и казнили на следующее утро, в присутствии самого Меньшикова - колесовали, сажали на кол, вешали, рубили головы. Казацких старшин скальпировали, и, распяв на крестах, отправили их плыть на плотах вниз по течению реки Сейм. Город в самом прямом смысле слова сравняли с землёй - что не разграбили, то сожгли. Разрушили даже православные соборы - Троицкий, Николаевскй, Покровский и Введенский храмы. Оборонительный замок Батурина был разрушен, и город оставался полностью безлюдным на протяжении как минимум 18 лет - аж до 1726 года. Эти события имели широкий резонанс в мире - в то время европейские газеты пестрели заголовками про "женщин и детей на остриях сабель" и "нечеловеческие обычаи московитов". Об этой резне писали и Даниэль Дефо, и Николай Костомаров, и Жан-Бенуа Шерер, и Николай Маркевич, и многие другие. Писали об этом в своих дневниках и офицеры шведской армии, когда до них дошли вести об уничтожении Батурина и истреблении его жителей.


Современная реконструкция Батуринской крепости - Национальный историко-культурный заповедник "Гетманская столица"

Видимо, Мазепа рассчитывал прийти на помощь осаждённым батуринцам - потому что из некоторых источников известно, что он обещал разместить в городе на постой войска Карла XII, сильно пострадавшие в последних боях с русскими. Картина погрома, увиденная Мазепой 7 ноября 1708 года, невероятно поразила его. В Черниговской летописи указано, что "ревно плакал по Батурину Мазепа, наблюдая, сколько крови людской в городе и пригороде было полно лужами". Подтверждается это и показаниями казачьего сотника Корнея Савина, пойманного русскими драгунами: "король и Мазепа пришли к Батурину и стали над Сеймом и ночевали по разным хатам. И Мазепа, видя, что Батурин разорен, зело плакал".

На резне в Батурине Пётр не остановился, организовав целую карательную экспедицию по Украине под командованием полковника Петра Яковлева. С апреля 1708 по май 1709 года были полностью уничтожены города вниз по течению Днепра - Келеберда (ныне село в Кременчугском районе Полтавской области), Переволочная, крепости Новый Кодак и Старый Кодак, и Чертомлыкская Сечь. Веселье в виде казней, пыток и убийств мирного населения повторялось в каждом городе. В своей грамоте к украинцам, изданной 26 июня 1709 года, Пётр І говорил: "Издавна известно о постоянном произволе и непослушании переменчивых и непокорных запорожцев. Как бунтовщики, подлежат они уничтожению и заслужили казни". Также немалый патихард русские устроили в городе Лебедин, где казнили около 900 человек за то, что они оказывали поддержку Ивану Мазепе. А сам Мазепа по поручению Петра был предан анафеме РПЦ, которая до сих пор не снята ни Российской Православной церковью, ни Украинской Православной церковью Московского патриархата. В частности, в Киево-Печерской лавре, принадлежащей УПЦ-МП, Мазепу до сих пор проклинают, что выглядит довольно комично и абсурдно на фоне того, сколько он денег вбухал в Лавру, и что на стене одного из храмов до сих пор осталось его изображение.

После Полтавской битвы, происшедшей 8 июля 1709 года, звезда Мазепы закатилась окончательно. Соединённые шведско-украинские войска потерпели сокрушительное поражение, и вынуждены были отступить, скрываясь от преследования русской конницы. Карл и Мазепа укрылись в селе Варница близ города Бендеры, который в ту пору принадлежал Османской империи, а ныне - Молдове. Здесь Иван Мазепа вскоре и умер. Позднее его тело перенесли в город Галац (ныне Румыния), потом могила была разорена османскими мародёрами, и казаки перезахоронили прах Ивана Мазепы. Могила была утеряна, и где покоятся останки гетмана Украины, достоверно неизвестно до сих пор.


Густав Седерстрём "Карл ХІІ и Иван Мазепа на Днепре после Полтавы"