По теории Чарлза Дарвина, особь, не подготовленная к выживанию, умрёт, чтобы освободить биологическую нишу для своих более приспособленных собратьев. Т. просто повезло - он тоже был бы выброшен на окраину жизни, если бы к власти не пришла тоталитарная партия. Теперь, по крайней мере, он мог существовать - хоть как-то. При капиталистическом строе все они - миллионы безликих Т., К., Й. - и прочих неприспособленные особи были бы неминуемо выброшены на обочину существования, где и закончили бы свои дни, в голоде и нищете.

Какая злая ирония судьбы - тотальный контроль оказался для подобных вырожденцев лучше, чем человеколюбивые законы, гарантирующие права и свободы граждан.

Т. часто вспоминал своё детство, находя в нём корни многих проблем. В детстве к нему, позднему ребёнку, единственному в семье, относились чуть ли не с благоговением. Все его прихоти мгновенно удовлетворялись, все желания исполнялись. В детстве он чувствовал себя маленьким принцем. Понимание и расплата пришли только в юношеском возрасте. В юношеском возрасте самоидентификация "принца" сменилась на "комнатную собачку".

Т. рос домашним ребёнком; если и выходил гулять, то только с матерью. Позднее, когда он был в старших классах школы, мать часто встречала его на обратном пути. Он краснел, стеснялся, но позднее придумал себе извинение - мама старая, надо ей помогать. Постепенно эта трясина засасывала его всё глубже. У Т. не было друзей в школе - потому что когда остальные ребята шли гулять и в кино, он, как послушный сын, шёл домой, где его ждала мама. Вечером, когда его ровесники перед сном катались на велосипедах, он тоже сидел дома. И на выходных Т. тоже что-то делал - дома. Мать считала, что так она нивелирует вредное влияние улицы на своё драгоценное чадо.

Шли годы. У Т. появилась девушка, а вместе с ней - первое ощущение "взрослости". Родительский контроль был на мгновение послаблен, что дало молодому человеку возможность гулять со своей избранницей целыми днями - но в 8 вечера они прощались. Установка на то, что за ним ведётся неусыпный контроль, была столь глубока, что Т. уже не мог иначе, для него это было ненормально. Когда он возвращался с прогулок, она, словно ищейка, обнюхивала его волосы и одежду - не курил ли сынок? Не пил ли спиртного? Может, на него кто-то дурно влияет? А ведь он совершенно не умеет драться...

Однако за время пути собака могла подрасти...

Ощущение того, что он - лишь ценный придаток к матери, появилось после очередной семейной ссоры. Т. хотел остаться в родном городе, где в кои-то веки нашёл несколько человек, которые могли бы стать его друзьями. Но мать тащила его с собой на другой конец страны: "Без тебя я никуда не поеду; если ты меня любишь, то поедешь со мной". Так заявила Мать - и он покорился. Год за годом контроль родителей усиливался - мать старела, условия содержания и контроля сына ужесточались. Мальчик вырос, стал юношей, юноша - молодым человеком. И этот молодой человек тридцати лет от роду ничего не умел делать. Он просто ни к чему не был приспособлен; вбить гвоздь и вкрутить шуруп было невыполнимой задачей - а вдруг сыночек ушибёт пальчик? В то время, когда остальные дети познавали окружающий мир, получая синяки, ушибы и шишки, Т. рос тепличной розой...

В один день старая мама Т. умерла. Весь мир открылся перед ним, долгожданная свобода, о которой он мечтал с пятнадцати лет, ожидая смерти родительницы. И только теперь он окончательно понял всю ошибочность полученного воспитания. Всё то, что недополучила его мать в детстве, она обрушила на него. Педагогическая запущенность так же плоха, как и избалованность. В первый же месяц Т. остался без средств к существованию; денег не было даже на оплату налогов. Ему просто повезло, что выборы закончились настолько удачно - теперь, когда над ним и ему подобными снова есть Вождь, который скажет, что и как делать, не надо бояться за завтрашний день. Проекция Вселенской Матери снова его оберегала и ставила рамки. И в таком мире Т. было куда лучше.

Где-то вдалеке раздался сигнал завода. Т. допил свой эрзац-кофе, взял метлу, и поспешил на своё рабочее место - подметать цех. Работа немного помогла ему отвлечься от мрачных мыслей, но он знал - ночью они вернутся. Снова.