Я часто говорю, что очень люблю хак-н-слеш РПГ, клоны Diablo. Потому что я действительно их люблю. И очередной такой игрой на моём харде стала игра Inquisitor. Впервые я узнал о ней ещё в 2012 году, когда она только вышла. Я купил нечто вроде ДВД-сборника "5 игр на одном диске", и она сразу меня привлекла своим описанием и изометрической графикой. Установив игру, я снёс её спустя пять минут с гримасой отвращения на лице - английская версия почему-то отсутствовала, в наличии были лишь чешская (ибо игра создана в Чехии) и русская. Пиздец русской версии заключался в том, что она была переведена Промтом, поэтому там встречались всякие "брэт жопы" и "тучи фзнамзон" через каждое слово. И вот наконец-то - спустя 3 года, блядь! - вышла нормальная русская локализация. Конечно, не всё ладно в Датском королевстве - слова в некоторых предложениях не согласованы между собой, а иные обороты речи звучат весьма коряво, но это я уже придираюсь. Самое главное, что в Inquisitor можно играть и понимать сюжет. А он, как водится в играх такого рода, крайне заурядный - врата Ада открылись, нечисть хлынула, и нам надлежит заняться срочной санацией территории. Но в этот раз мы играем не за какого-то абстрактного полудина, ассасина или некроманта (бггг, некромант, сражающийся с нечистью), а за самого настоящего адепта Святой Матери Церкви! На выбор представлены стандартные три класса - паладин, инквизитор и вор. Но это выглядит не так избито, как в большинстве хак-н-слеш РПГ, ибо в игре дохуя отсылок к реальному Средневековью и реальной же инквизиции (в том числе крестовые походы, Варфоломеевская ночь, процесс против тамплиеров и так далее).

Игра сложная, как пиздец. Такой мудовой сложностью не могла похвастаться ещё ни одна виденная мной игра. Главным образом она сложная, потому что боевую систему разработчики поебали от души. И если в "Мор (Утопии)" кривая боёвка худо-бедно, но влезала в игровой концепт, то тут она лишь свидетельствует о садизме разработчиков. А ещё большинство монстров, встречаемых уже на первом уровне, запросто могут натянуть нашему инквизитору оба глаза на жопу. Так что драки в этой игре не в почёте. Но и решать все проблемы исключительно мирным путём не выйдет - это же хак-н-слеш, сражаться иногда придётся. Однако "закликивание" монстров мышкой это не всё, что нам предстоит делать. Данная игра предполагает наличие у игрока мозгов и умение их применять, причём не только в области "какие статы повысить в первую очередь". Инквизитор - это прежде всего следователь, вот нам и придётся поработать средневековым Эркюлем Пуаро, выискивая преступников. Текста в игре просто тонны - почти как в вышеупомянутом "Море" или "Рlanescape: Torment". Мирные жители с радостью стучат друг на друга (кто из корысти, кто из страха перед инквизицией), а нам предстоит отделять зёрна от плевел и найти веские доказательства против преступника. Да, если ИРЛ инквизиторы не слишком заморачивались с поиском виновных, то в игре надлежит собрать мощную доказательную базу, чтобы передать еретика в руки сначала суда (!), а потом палача. Dura lex, sed lex. Да, кстати, это первая известная мне игра, в которой можно пытать людей и отправлять их на костёр.



Такая вот нестандартная игра. В ней море проёбов, но плюсов тоже хватает. Пройти её - это, конечно, отдельный геморрой. Никакого толкового прохождения в Сети нет. Чит-кодов тоже нет - есть трейнеры, но только для версии игры 1.10.14, а для версии с последним патчем 1.10.17 хуй чё сыщешь. Выход один - устанавливать АртМани, ставить все параметры на 999, и играть. Иначе надо быть феерическим задротом или законченным мазохистом, чтобы в это играть. А от некоторых штук не спасёт даже читерство - я, например, столкнулся на кладбище Хиллбрандта с бессмертным зомби, вот такой вот баг. А потом мне съели лицо гули в склепе. Этот как кактус - колешься, плачешь, но продолжаешь жрать, потому что игра в своём роде единственная. Я бы очень хотел её похвалить, ибо у неё отличный задел... но нет. Как РПГ она прекрасна. Как хак-н-слеш - она отвратительна.

UPD. Я беру обратно все свои слова насчёт того, что эта игра прекрасна как РПГ. Любая ролевая игра предусматривает как минимум три пути прохождения большинства квестов - силовой, дипломатический и скрытный. Но не эта игра. Мне понадобилось арестовать по обвинению в ереси магистра ордена паладинов, который сидит в башне. Инквизиторов и монахов в башню не пускают, двери закрыты, а иначе туда проникнуть невозможно. Я перебил стражу у дверей в надежде, что у кого-то окажется ключ. Ключа ни у кого нету. Подсказка на экране загрузки мне показала, что двери и сундуки (а в игре ВСЕ сундуки заперты, абсолютно) можно разбивать оружием или заклинаниями - но никакого эффекта это не дало. Никаких отмычек или чего-то в таком духе здесь тоже нет. И чо теперь делать?

запись создана: 23.11.2015 в 12:30

А вот интересно, чем руководствуются разработчики компьютерных игр, когда в качестве первого же квеста дают нечто совершенно на данном уровне невыполнимое? Морровинд говорит мне: "Пойди в двемерские руины". Готика говорит мне: "Пойди убей орка - тут возле города шатается". Inquisitor говорит мне: "Пойди убей пару пауков". И я иду, наивный чукотский мальчик, в надежде поднять халявного лута и опыта, а там, оказывается, в жопу ебут. Потом, конечно, начинаешь понимать, что соваться на первом уровне в двемерские руины, или пытаться завалить орка возле Хориниса, или пытаться завалить ХОТЬ КОГО-НИБУДЬ в Inquisitor - это такой подъёб от девелоперов, а на деле чистое самоубийство и гарантированный квиклоад. Не надо так.

Я очень люблю творчество Стругацких. И я очень люблю роман "Трудно быть богом". Именно поэтому я решил попробовать эту игру - несмотря на то, что она русская, а русские игры как правило говно, ибо игровой индустрии нет и в помине, а то, чем занимаются Ice-Pick Lodge, скорее приятное исключение из правил. И знаете что? Я почти не разочаровался!

В начале, правда, я нещадно крыл матом весь русский игропром, ибо эта игра - это такой русский Dark Souls, в котором тебя пытается убить даже камера и сенса твоей собственной мышки. К слову, сенсу настроить нельзя никак, разработчики игры, видимо, не рассчитывали, что это кому-то может понадобиться. Короче говоря, следует приноровиться к капризной камере и к очень высокой чувствительности мыши. А, ещё надо будет приноровиться к лошади. В игре есть лошади - и видит святой Мика, если бы эти клячи так вели себя ИРЛ, их бы давно отправили на живодёрню. И вообще их лучше использовать в качестве транспорта, и уж точно ни в коем случае не пытаться на них сражаться, ибо это заведомо бесполезно. Я так вообще бегал пешком, лол. Всё равно лошади, которые стоят просто охренительно дорого, не могут вместе с персонажем переходить на другие локации. А иногда вообще пропадают в результате бага. Короче говоря, так кодят только мудаки. Заслуженно поливать говном движок этой игры я могу бесконечно, но есть в ней и положительные моменты - и этот положительный стимул был для меня так силён, что я не обращал внимание на коридорность локаций.

Сюжет игры продолжает сюжет романа - мы играем за некоего разведчика Империи, которого отправляют в Арканар с заданием убить Арату Красивого. Арата - это такой Моторола арканарского разлива, а Арканарская Вольная Республика - что-то типа ДНР, простихоспаде. Действие игры, как я уже сказал, произошло после арканарского бунта и после того, как Румата полез рубить всех налево и направо. Тем интереснее играть. В игре живут знакомые персонажи, такие как дон Тамэо и барон Пампа, в диалогах встречаются фразы, ставшие крылатыми, вроде "не вижу причины, почему бы двум благородным донам %не_сделать_что-то%, некоторые тексты, например, письмо доньи Оканы Румате, взяты напрямую из повести, ну и так далее. Разработчики явно постарались, чтобы сохранить дух и сеттинг вселенной. Мне всегда было интересно посмотреть на двенадцатихвостого зверя Пэха, на голого вепря Ы, заглянуть в Весёлую Башню и покалякать с доном Кондором. Проблема только с пунктом "заглянуть в башню" - никто нам мясокрутку святого Мики и поножи Тоца-воителя не покажет - а вот всё остальное воплотить можно и нужно. Короче говоря, игра создана для ярых поклонников повести Стругацких, а прочим она, скорее всего, не зайдёт. Но попробовать, конечно, не возбраняется, ибо реализация вселенной - 10/10.

Да, за рамки сеттинга разработчики точно не вышли, а вот с духом... не знаю, мне кажется, используемый движок в силу своей кислотной яркости и пастельности плохо отображает средневековую готичность и гримдарковость Арканара. Икающий лес должен был быть куда мрачнее, например. В общем, атмосфера какой-нибудь Diablo подошла бы идеально. Да и вообще, эта игра могла быть лучше, причём в разы. Достаточно было всего лишь сделать игру более мрачной, добавить открытый мир, систему симуляции жизни (а то неписи стоят, как болваны, пока ты у них на глазах обчищаешь их сундуки) и РПГшные возможности, вроде взлома замков, возможности красться и прятаться, ограблять корованы и всё такое прочее. А вместо этого игра щеголяет только одной оригинальной фишкой - переодеванием. Achtung! Если случайно забрести, как у меня было, в воровском прикиде в лагерь какого-нибудь барона, то все солдаты сагрятся на главного героя. Так что смотрите, что надето на вашем персонаже, иначе вас поимеет куча проблем.



А ещё игре не помешала бы поддержка широкоформатных мониторов, например! А то игра 2007 года, а всё ещё не может в 16:9, ну что же это такое.

Я продолжаю прокрастинировать. Вместо работы я слушаю Гражданскую оборону, Лемондэй, Infornal FuckЪ и Караоке 282. Да, у меня своеобразный музыкальный вкус.

Дочитал я тут. И шо имею вам сказать - Сенкевич тот ещё польский имперец. Это один из тех немногих случаев, когда фильм лучше книги, потому что книга настолько же украинофобская, насколько политически нейтральным является фильм Ежи Гофмана. Только поляки у Сенкевича несут светоч цивилизации, все же остальные народы являются по умолчанию дикарями, варварами, нехристями, садистами, грабителями, насильниками и вообще фошыстами. Увлёкшись фапом на могущество Речи Посполитой, автор откровенно поебал многие исторические реалии, а порой и здравый смысл. То есть я-то понимаю, что это приключенческий роман - ведь от "Трёх мушкетёров" каких-нибудь невозможно требовать исторической достоверности - но всё-таки нельзя так откровенно класть на очевидные вещи!

Владимир Антонович, украинский историк польского происхождения, критиковал "Огнём и мечом" за множество причин. В частности, некоторые из них я и собираюсь разобрать ниже, снабдив и дополнив кое-какими своими замечаниями.

читать дальше >>>
Например, у Сенкевича водку пьют ВСЕ. Все и всегда. Воду или хотя бы пиво не пьёт никто. Водку пьют запорожские казаки, татары, поляки, главные и второстепенные герои, собаки, женщины, дети, даже небо, даже Аллах. Я не очень хорошо знаю, как там было у поляков, но знаю, как относились к спиртному запорожцы. В мирное время, когда не было никакой войны, сечевики могли бухать, гулять и ебать гусей. Но как только начиналась военная кампания, бочки с водкой немедленно разбивались, а тех казаков, которые в походе закладывали за воротник, немедленно казнили - либо отрубали голову, либо выбрасывали за борт чайки. Во время войны на Запорожской Сечи царил строгий сухой закон, и правило это было нерушимым. Бухает и Богдан Хмельницкий - его Сенкевич вообще изобразил тираном, самодуром и алкоголиком, вождём взбунтовавшейся черни, и более никем. Хотя современники Хмельницкого, встречаясь с ним, высоко оценивали его просветительскую и политическую деятельность. Так, венецианский священник, поэт и дипломат Альберто Вимина лично видел Хмельницкого в 1656 году и восхищался демократией, царившей в его государстве - когда казаки в присутствии гетьмана совместно обсуждали важные государственные вопросы. Павел Алеппский встречался с Богданом в 1654 году, и недвузначно указывал в своём "Путешествии антиохийского патриарха Макария", что в государстве Хмельницкого почти все, за исключением немногих, умели читать и писать - даже женщины! А это 17 век, господа. Также Павел Алеппский был поражён книгопечатной мастерской в Лавре, упомянув, что она печатала не только церковные книги, но и "выдающиеся места стран, учёные исследования и так далее".
Владимир Антонович: "Романист сосредотачивает на нем (Хмельницком) всю массу ненависти и злобы, какая накипела в сердцах шляхтичей XVII столетия, и не только не смягчает этой злобы сколько-нибудь объективным взглядом на давно минувшие исторические события, не только не старается посмотреть на дело с точки зрения современных нам требований общественного развития и гражданских идеалов, но относится к покойному гетману со страшной личной ненавистью".

Возвращаясь к вопросу "черни" - Сенкевич не раз акцентирует внимание на том, что восстание началось только потому, что Хмельницкий был обижен шляхтичем Данилой Чаплинским (не поделили они жён своих между собой). Такой инцидент действительно имел место в истории, но если подумать - жажда мести казачьего полковника, пусть и очень влиятельного, никак не могла повлиять на то, чтобы народ восстал по всей Украине, это нонсенс. Если бы Богдан явился на Запорожье и сказал "Пацаны, идёмте пиздить шляхту, меня какой-то лях обидел", его бы просто нахуй послали. "Не твоя личная армия", и всё такое. Причины восстания были куда более глубокие - насильственная полонизация украинских земель, запреты украинского языка, ущемление православной церкви, постепенное "закручивание гаек" по отношению к запорожским казакам, непосильный гнёт крепостной повинности и привели к этой войне. Отношение же к этой войне со стороны поляков отлично характеризует следующая цитата из книги: "Скажите на милость, что этим злодеям нужно? Не лучше ли бы по домам сидели, собачьи дети, и панщину отрабатывали мирно? Или мы виноваты, что Господь нас шляхтой создал, а их холопами и повелел нам подчиняться? Тьфу! Зло берёт!". Да, это тот самый феодальный менталитет, который, пережив век пара и век электричества, превратится в фашизм и нацизм.
Владимир Антонович: "По его (Сенкевича) мнению, Польша XVII столетия представляла образцовое государство потому именно, что отрицала лучшие стороны государственной деятельности, потому, что не признавала равноправности своих граждан и преследовала свою «миссию», невозможную по антропологическим законам природы — претворение одного народного типа в другой, и несправедливую в общественном отношении — абсолютное подчинение всего народа привилегированному классу."

Отдельно я бы хотел отметить вопрос отношения к вере. В "Огнём и мечом" богопослушными и богобоязненными выписаны только поляки - запорожцы же во главе с Хмельницким не только ни разу не перекрестились за весь роман, но и, как пишет Сенкевич, в своих набегах часто разрушали православные храмы, из-за чего у них в сокровищнице на Сечи валялись золотые кресты, сбитые с куполов. Это не выдерживает никакой критики. Казаки были настолько люто ПГМнутыми, что вполне могли сойти за православный аналог ИГИЛа, если оценивать их по нынешним временам. Да и вообще религиозность занимала огромное место в жизни обычных украинцев 17 века - если вы не ходили в церковь, не крестились, не постились и не слушали радио "Радонеж", вам вполне могли объявить бойкот, или даже с кольями и факелами выгнать из посёлка, потому что нерелигиозные люди вызывали неприязнь и недоумение. Громить церкви в такое время? Если бы кто-то решил помародёрствовать в храме, его свои же побратимы-казаки с вероятностью 146% подняли бы на копья. Это же, кстати, отмечал и Гийом де Боплан в своём "Описании Украины".

В общем и целом, запорожские казаки выставлены в романе дикарями и варварами - и не только казаки, а и примкнувшие к ним крестьяне. Эти люди жгут дома и церкви, убивают монахинь (смотри выше, что я писал про религиозность), топчут и сжигают пшеничные поля (виданное ли дело, чтобы крестьянин сжигал хлеб, который его кормил и был едва ли не святыней!), насилуют женщин, отрезают у них груди, обмазываются несвежим говном внутренностями убитых, позволяют татарам угонять в рабство своих же земляков, распинают мальчиков, насилуют пенсионерок, ну вы понели. Ребята, народное восстание так не делается, вы чего? Только отъявленные мазохисты пойдут воевать в рядах армии, которая сожгла их дома, вытоптала их поля, изнасиловала их жен и продала их сыновей в рабство татарам. Я к тому, что если бы армия Хмельницкого действительно вытворяла все эти зверства, то никакого восстания бы не было - самого Хмеля и всех его полковников мирные жители первого же города спеленали бы и сдали какому-нибудь Яреме Вишневецкому на расправу. А если играть отрубленными головами в футбол, можно с лёгкостью получить саблей по ебалу от тех же казаков - слыханное ли дело, чтобы христианство оставляло без внимания такую хуйню, как глумление над останками единоверцев. Это же ад, пиздец и погибель душе без права прощения, ЕМНИП. Однако же Сенкевич с упоением описывает всякие зверства запорожцев, не жалея для этого никаких средств, вплоть до откровенной чернухи.
Владимир Антонович: "Соберем, например, черты, которыми автор характеризует чабанов, почему-то особенно ему ненавистных. «Чабаны, это пастухи, проводящие всю жизнь в степи и пустынях; они совершенно дики и не исповедуют никакой религии; они вместо песни издают мрачный вой; примкнув к восстанию Хмельницкого, они не умели даже отличить козацкой старшины и признавали власть лишь за тем, кто их бил или убивал; они, конечно, не имели никакого понятия о международном праве (sic), но зато сгорали жаждой крови и грабежа; это дикое племя встречалось в лесах около Чернигова, но по преимуществу обитало на территории Полтавского полка; последнее обстоятельство явствует из того, что дикий полтавский полковник Пушкаренко предводительствовал исключительно чабанами". Не менее чабанов достается в повести г. Сенькевича и рыболовам: «Это люди дикие, нравы их грубы, они пребывают в камышах на берегу Днестра» и т. д.; еще оригинальнее характеристика «сиромах»; в одном месте повести слово это означает волка, в другом — категорию народонаселения, которая определяется следующим образом: «сиромахи — это Бог весть какие люди, бродяги, пришедшие из конца света».

Меньше всего, пожалуй, я удивился двойным стандартам. Это в истории дело обычное. То есть когда украинцы восстают против поляков и убивают их - это бунт, который надо подавить. Когда поляки во главе с князем Яремой Вишневецким делают то же самое - они поступают по справедливости. Охуенно, чо. Око за око, зуб за зуб. К слову о Вишневецком - в книге он выставлен благородным рыцарем и верным слугой Речи Посполитой, хотя ИРЛ был тем ещё садистом и отморозком. Николай Костомаров писал о нём, что он был жестоким ненавистником и гонителем всего русского (прилагательное "русский" Костомаров образовывал от топонима "Русь", а не "Россия", если что), а также прославился своей любовью к пыткам, на которых любил присутствовать лично, говоря палачам: "Мучайте их медленно, чтобы они чувствовали, как умирают". Кроме того, во время Смоленской войны Вишневецкий отдал приказ сжигать сёла и города, за что и получил прозвище "Поджигатель".
Владимир Антонович: "Польские жолнеры, по словам г. Сенькевича, всегда истребляют козаков поголовно, даже тогда, когда они бросают оружие и просят помилования. По пути князя Вишневецкого, усмирявшего бунты, «исчезают села, слободы, хутора и местечка», и вместо них торчат окровавленные колы и виселицы. Герои г. Сенькевича неутомимо и несколько дней сряду «жгут, села и рубят головы до изнеможения»; взяв в плен в битве полковника Кречевского, изнемогавшего от ран, они сажают его на кол. Вообще пленных они подвергают пытке и жгут огнем даже в таком случае, если эти пленные покрыты ранами. [...] Если обе враждовавшие стороны допускали среди борьбы проявления бесчеловечной жестокости, то приходится лишь сожалеть о слабой степени развития обеих сторон, но невозможно совершенно тождественных фактов вменять в укор одной из них и в заслугу другой."


Николай Самокиш "Бой Максима Кривоноса с Яремой Вишневецким" - этот исторический момент описан в книге Ивана Нечуя-Левицкого "Князь Єремія Вишневецький". Закончился этот бой побегом Вишневецкого с поля брани.

Каждый, кто прочитает этот роман, задастся закономерным вопросом: "А нахуя вот так надо было перевирать историю?". Украинский литературовед Григорий Вервес назвал Сенкевича "зоологическим националистом", Иван Франко сказал, что этот роман - это "отступничество от реализма", а Григорий Грабович говорил про отсутствие попыток со стороны Сенкевича адекватно оценить Украину и её народ. Однако объясняется всё достаточно просто.

22 января 1863 года вспыхнуло Польское восстание против Российской империи. Восстание это было жестоко подавлено - командующие русскими войсками не гнушались использовать против бунтовщиков те же средства, так любимые Яремой Вишневецким. Конечно, у поляков бомбануло до небес, ведь они боролись за восстановление Речи Посполитой, а получилось, что они продолжили быть куском Российской империи, да ещё и русификация Польши после подавления восстания стала продвигаться ударными темпами. Именно это восстание стало последней каплей в и без того сложных польско-российских отношениях: русский историк Михаил Долбилов отмечает, что тогда в русском сознании выкристаллизовался образ поляка как "бунтовщика, заговорщика и мятежника". Сенкевич же, будучи польским националистом, очень болезненно переживал неудачу восстания. В среде польского народа начался эмоциональный упадок, интеллигенция начала доискиваться причин - что же с нами не так, почему мы не можем сбросить ярмо угнетателя? Короче, произошёл негативистский слом. И вот на фоне этого слома приходит Сенкевич со своим ультранационалистическим романом и говорит: "Братишки, я вам имперского величия принёс, смотрите!". И поляки читают роман и дружно фапают на Яна Казимира, на Ярему Вишневецкого, на цивилизаторскую миссию Польши, POLAND STRONG, вот это вот всё. По сути, "Огнём и мечом" - всего лишь панацея для лечения польских психологических комплексов, вызванных поражением в Январском восстании и потерей территорий. И я не говорю, что это плохо, заметьте - каждый народ в течении своей истории переживал период упадка, и каждому народу нужно какое-то средство, чтобы пережить этот период. Однако Ростислав Радишевский предупреждает читателей этого произведения: "Обрисованные в романе события должны служить предупреждением, что разжигание вражды между народами и нерассудительная политика могут привести к серьёзным общественным катаклизмам".

Решил по старой памяти перепройти Сталкер, "Тени Чернобыля". Беру квест на уничтожение логова кабанов напротив стоянки новичков на Кордоне, стреляю этих кабанов... и вдруг на меня неожиданно триггерятся военные с блокпоста! Не знаю, откуда они там взялись, там от меня до них было расстояние порядочное. Однако они начали по мне лупить и я оперативно съебался назад в лагерь, рассудив, что один в Зоне не воин.

Так я в начале игры разжился калашом, а новички положили с десяток военных, прибежавших на подмогу, в их числе - и пару спецназовцев

upd, ТЧ не перестают меня удивлять. Спецназ (который отличается от обычных вояк тем, что держит автоматную очередь В ГОЛОВУ, КАРЛ) шарится по Кордону только так. В результате я пошёл на АТП - нарвался на троих спецназовцев. Пошёл к Сидоровичу продавать хабар - снова нарвался на троих солдат. Что происходит вообще? Они всегда сидели на своём блокпосте, и не лазили никуда, если не начать по ним стрелять. Кажется, у системы симуляции жизни поехала крыша, и она решила, что спаунить солдат ВЕЗДЕ - это очень смешно. А я только надеялся пройти ТЧ без мода на бессмертие

запись создана: 06.11.2015 в 01:32

Так, ладно, у меня тут установлены первый "Ведьмак", Wasteland 2 и Vampire: Bloodlines, плюс ко всему лежат установщики "Тургора", Silent Hill 3, Albino Lullaby, The Train и "Последнего экспресса". Хотелось бы о каждой из этих игр пару слов черкнуть, но что-то ни "Ведьмак", ни Wasteland не прут меня на писанину. Ещё я тут только что закончил проходит пойнт-н-клик хоррор Fran Bow, и мне тоже почему-то совершенно нечего сказать об этой игре.

Если с "Ведьмаком" всё понятно - как и с Dragon Age, потому что меня редко впечатляют различные РПГ - то почему довольно жестокая и с претензией на глубокомыслие Fran Bow ничего не пробудила во мне, я не знаю даже. Хотя сначала она здорово напоминала мне мой любимый квест Sanitarium, но, видимо, не хватило ей какой-то души.

Кстати, а кто-то знает, какие ещё недавно вышли хорошие инди-игры?..

запись создана: 30.10.2015 в 15:38

Всем, я думаю, известна картина "Ночной дозор" Рембрандта ван Рейна. Но только вот сегодня я нашёл стих другого Рейна - Евгения.



У «Ночного дозора» я стоял три минуты,
и сигнал загудел, изгоняя туристов.
Я бежал, я споткнулся о чекан Бенвенуто,
растолкал итальянок в голландских батистах.

Что-то мне показалось, что-то мне показалось,
что все это за мною, и мой ордер подписан,
и рука трибунала виска мне касалась,
и мой труп увозили в пакгаузы - крысам.

Этот вот капитан — это Феликс Дзержинский,
этот в черном камзоле — это Генрих Ягода.
Я безумен? О нет, даже не одержимый,
я — задержанный только с тридцать пятого года.

Кто дитя в кринолине? Это дочка Ежова.
А семит на коленях? Это Блюмкин злосчастный.
Подведите меня к этой стенке — и снова
я увижу ее и кирпичной и красной.

Заводите везде грузовые моторы,
пусть наганы гремят от Гааги до Рима.
Это вы виноваты, ваши переговоры
словно пули в десятку — в молоко или мимо.

И когда в Бенилюксе запотевшее пиво
проливается в остром креветочном хламе,
засыпайте в ячменном отпаде глумливо,
Ничего, ВЧК наблюдает за вами.

Вас разбудят приклады "Ночного дозора" -
эти дьяволы выйдут однажды из рамы.
Это было вчера, и сегодня, и скоро...
И тогда мы откроем углы пентаграммы.

Об этом стихе замечательно пишет, интерпретируя его, Арон Абрамович Брудный в своей книге "Психологическая герменевтика". Пишет он следующее:

"Стихотворение Рейна только кажется сложным, на деле же оно просто - и глубоко. Немолодой ("задержанный с тридцать пятого года") турист стоял у "Ночного дозора" Рембрандта до гудочка, которым дирекция сообщает о конце работы музея, и быстро, почти бегом, вышел. Он испытал то безотчетное чувство тревоги, которое вызывала и вызывает эта картина, чувство, которое рассорило Рембрандта с офицерами-заказчиками, чувство, которое и заставило назвать эту картину "Ночным дозором", когда она потемнела от времени. Вероятно, это чувство испытывал Рембрандт, работая над заказанным ему холстом, и причины тому были глубоко личные - возможно, он предвидел свою судьбу, кто знает? О внутренней жизни творца нам суждено только догадываться. Так или иначе, кисть перенесла это чувство на полотно, полотно стало непонятно тревожить тех, кто на него смотрит. И нет ничего пугающего в изображенных Рембрандгом событиях: люди берутся за оружие и выходят. вот. собственно, и все. Но...

Что-то мне показалось, что-то мне показалось,
что все это за мною...

Как у Мандельштама, увидевшего "Чапаева" и пораженного знаменитыми кадрами "психической атаки" каппелевцев:

Надвигалась картина звучащая
на меня, и на всех, и на вас.

Что тут можно сказать? Это искусство. Оно способно тревожить, и не по-пустому. Я и завел речь о "Ночном дозоре" потому, что пишу учебное пособие. "Люди учатся Знанию, люди учатся Памяти, люди учатся Совести. Эти три предмета, которые необходимы в любой школе и которые вобрало в себя искусство. А искусство по сути своей - это Книга памяти и совести. Нам надо только научиться читать эту книгу". Эти слова Юрия Михайловича Лотмана точно характеризуют нашу задачу. Будем пытаться ее решить.

В каждом "Ночной дозор" будит свою тревогу. И у автора стихов, что мы прочли, тревога своя. Он объясняет нам, что Всероссийская чрезвычайная комиссия, террор, Феликс Дзержинский, стенка с оббитым пулями кирпичом - все это не минуло, это не поток единичных фактов российской истории, это не прошлое, или, точнее, это не только прошлое, это еще и состояние души. И оно повсеместно, оно может вернуться, "эти дьяволы выйдут однажды из рамы". И весь ужас в том, что они не дьяволы, а люди. У них дети, они убивают не за деньги, они убежденные, одержимые, они убивают правых, виноватых, друг друга. Вот Константин Константинович, он же Владимиров, он же Ильин, он же Исаков, он же Лобсан, он же Лама - в черной кожаной куртке чекиста он убийца посла Германской империи в Москве, в красной шапке тибетского монаха он сподвижник Николая Рериха в Синьцзяне. Все это Блюмкин. Вот он в Петрограде, вот в Урумчи, вот в Константинополе, вот на Лубянке. Хлопнул выстрел. Конец. В стихотворении упоминаются еще "углы пентаграммы". Пентаграмма знакома всем, это пятиконечная звезда. Красная у нас, белая в США, она имеет происхоиедение древнее. Именно этот знак, обладающий особой силой, не давал Мефистофелю выйти из кабинета доктора Фауста. Но потом доктор заснул, а мыши помогли Мефистофелю - надгрызли угол звезды, пентаграмма раскрылась, дьявол поблагодарил своих маленьких сподвижниц и вышел... Об этом есть у Гете".

Я выпил таблетку от простуды и порошок, лёг в постель и закрыл глаза. Мне было тепло, насморк отступил, я свободно дышал носом и ожидал прихода сна. Но вместо сна я находился в каком-то оцепенении. Я не спал, я чётко осознавал происходящее, а каждая секунда растягивалась для меня до года. Я не хотел ничего, я чувствовал себя никак, мне не было ни хорошо, ни плохо, всё, чего я хотел, было сонное забытье, которое, к сожалению, никак не приходило. Я лежал в каком-то ступоре - не мог встать и не мог заснуть. В один момент мне показалось, что вокруг меня время остановилось, и лишь я продолжаю функционировать в это замёрзшее мгновение. Крайне не комфортное чувство. Потом мне показалось, что я играю в компьютерную игру, и при запуске уровня загрузились все объекты, но не загрузились текстуры и звуки - и я, будучи протагонистом этой игры, озадаченно бегаю по странному молочно-белому миру, вне времени и пространства. Даже немного жутковато было.

Потом я с трудом преодолел этот ступор и заставил себя вылезти из-под одеяла и встать. Находился я в таком оцепенении 2 часа. Спать мне по-прежнему почему-то не хочется - и впервые отсутствие этого желания почему-то вызывает у меня не радость, а мурашки по коже.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра